«Два становятся одним»
Заканчивался последний рабочий день недели и все сотрудники научно-исследовательского центра с приподнятым настроением собирались домой. Сергей Петрович был весьма сдержанным человеком, малоразговорчивым, но в этот момент и на его лице можно было прочитать радость от предстоящих выходных. Тем более, что он со своими детьми, а их у него трое, и женой собирались на дачу к своему земляку. Сергей Петрович не был москвичом, он родился и вырос в далекой Сибири. Привычный к природе, ему было трудно жить в столице, и он всегда с большой радостью принимал предложение своего земляка погостить у него на даче. Вот и сейчас Сергей Петрович с нетерпением поглядывал на часы. И вот пропикало пять часов, все с шумом покинули кабинет. Выйдя на улицу, Сергей Петрович быстрым шагом направился к остановке. Зазвонил телефон. Сергей Петрович с чувством гордости за себя достал из кармана, купленный накануне у коллеги слегка подержанный ультрасовременный телефон и мельком взглянув на него, демонстративно приложил к уху.
- Але. Да, я уже еду. Сейчас придет маршрутка и буду дома минут через 20-30. Ты же знаешь…. Я соскучился по вам… Как дети? Скажи, что скоро приду и поедем на рыбалку. Научу их ловить рыбу. Нет, никуда заходить не буду, сразу домой.
Можно повесить трубку, но на другом конце затянулась напряженная пауза. Сказать больше нечего ни ей, ни ему, только дыхание и пустота и ...
- Я знаю, я тоже, я еду…
Пауза не исчезла, наоборот, она как будто обволокла Сергея Петровича и держала его мертвой хваткой, проникая в сознание и отключая мозг. Тишина в телефоне была как удушающее облако от которого не скрыться.
За спиной послышался скрип тормозов и звук от сильного удара о металлические столбы остановки, от разбившегося стекла. Телефон Сергея Петровича отлетел на несколько метров, а прохожие в панике и с криками отскочили в сторону. Все видели, что под колесами машины неподвижно лежал мужчина. Через некоторое время приехала машина с милицией, потом скорая, которая зафиксировала смерть мужчины средних лет. Кто-то подобрал телефон, он был включен и на другом конце стояла мертвая тишина, как будто там прислушивались к тому, что происходит здесь, стараясь ничего не упустить. Телефон положили рядом с телом мужчины.
В гримерку местного театра тихо постучали, вернее поскребли в дверь.
- Входите, кто там, - крикнул Владислав, штатный артист театра, бросая окурок сигареты на пол и тут же прикуривая другую сигарету. Он был средних лет, высокий, красивый, яркий. Его все любили, и поэтому его жизнь была сущим праздником. Учитывая издержки его профессии, он не был женат и вел самую разгульную жизнь, не гнушаясь никакими способами релаксации. В связи с этим его печень частенько пошаливала, а сердце иногда напоминало о себе довольно настойчиво. Пиво стало портить его когда-то апполоновскую фигуру, но это для Владислава не повод, чтобы отказываться от него. «Один раз живем, в конце-концов» - проговаривал он всегда. Все чаще ему приходилось с трудом восстанавливать по утрам свои силы, но спасительный допинг пока придавал бодрость.
В дверь протиснулся невысокого роста худенький паренек лет 25.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте. Вы кто и как вы сюда попали?
- Извините, можно мне с вами поговорить?
- Поговорить? О чем? Я вас не знаю.
- Дело в том, что мне нужны услуги артиста.
Владислав театрально поморщился, откинулся на спинку стула, оценив паренька с ног до головы, и выпустил сигаретный дым ему в лицо. Паренек не смутился и даже не поморщился от дыма, он смотрел неотрывно и напряженно в глаза Владиславу и ждал ответа.
- Мои услуги стоят не дешево.
- Сколько? Я заплачу.
- У меня свой график, который расписан по минутам.
- Я оплачу неудобства.
- Молодой человек, я не снимаюсь где попало.
- Понимаете, у меня очень, очень важное дело, а для вас это пара пустяков. От этого очень многое зависит.
- Да мне-то что до твоего дела. Иди отсюда, я занят.
- Надо всего лишь поговорить по телефону.
- Тебе надо – ты и говори.
- Нет я не могу. Если бы я мог, разве бы я пришел к вам. А вы артист, у вас голос поставленный, вы сможете сказать все четко и правильно.
- Если не уйдешь сию секунду – вызову охрану и тебя выставят без разговора.
- Пять тысяч долларов.
Пауза пять секунд.
- Текст большой?
- Надо сказать пять слов.
- Что за слова?
- Их надо произнести на бурятском языке в нужный момент и в определенной тональности.
- Чтооо?
- У меня бабушка старенькая живет там в Бурятии, и мы с ней каждую неделю в одно и то же время разговариваем, а сейчас я не могу говорить у меня голос сорван, она может не узнать меня и очень расстроится. Это никак нельзя допустить. Мы с ней всегда в это время разговариваем.
- Слушай, иди-ка ты отсюда, со своими долларами.
- Вот возьмите – и паренек достал из внутреннего кармана пиджака пачку долларов.
- Ты не даешь мне выбора,- сказал Владислав, сгребая доллары,- Ну что там надо сказать?
- Хоёр сагай нэгэндэ.
- Что это значит?
- У меня все хорошо, бабушка.
- А по русски-то нельзя?
- Она не понимает русский
Владислав почувствовал себя как-то неуютно. Его интуиция начала беспокоиться, тем более паренек стал очень настойчивым и даже интонация в его голосе сменилась на требовательность. Он просто наступал на Владислава. «Что-то здесь не так»,- подумал он, но в этот момент почувствовал тепло от пачки долларов, уютно устроившуюся в его кармане. Расставаться с ней уже совсем не хотелось и он просто заткнул своей интуиции все что можно было затунуть. Паренек как-то нервно посмотрел на часы и опять уставился своими черными глазами на Владислава. Холодная волна пробежала с головы до ног. «Отказаться бы от денег. Собственно что такого, сказать - пара пустяков». Однако холод не унимался и уже проник в сердце. Владислав испугавшись, инстинктивно потянулся за пачкой долларов, чтобы швырнуть ее пареньку. Но паренек увидев его испуг, в мгновение ока подскочил к Владиславу и зашипел ему в лицо как кошка.
- Ты скажешь эти слова.
- Пошел вон, щенок!
- Ой простите, пожалуйста, я очень нервничаю, мне уже пора звонить, я знаю, что бабушка, ей 105 лет, уже ждет меня. Если я не позвоню, то многочисленная родня может обвинить меня в нанесении ущерба здоровью нашей бабушки, а это чревато тем, что отец оставит меня без наследства. Он очень богатый. Очень. Я вам еще после телефонного разговора дам две тысячи долларов. Пожалуйста, не откажите, пожалуйста.
Владислав успокоился.
- Ну так бы сразу и сказал. Чего ты комедию ломаешь передо мной.
- Я сейчас позвоню, бабушка будет говорить, вы ее не перебивайте, слушайте внимательно. Скажете эти слова, когда она сделает паузу или спросит вас.
- Как я узнаю, что она меня спросила?
- Не сомневайтесь, я рядом буду стоять с вами и тоже буду слушать.
- Давай свои слова.
Паренек протянул Владиславу листочек со словами и достал телефон. Пока Владислав репетировал текст, паренек позвонил. В трубке раздался голос. Паренек протянул телефон Владиславу и сам придвинулся к его уху, чтобы слышать разговор. В телефоне раздавался голос. Голос был низкий и даже бархатный. Было ощущение, что это голос не стопятилетней старухи, а сильного уверенного мужчины. Владислав опять удивился, но подавил в себе все вопросы. Голос говорил на непонятном языке, неторопливо, четко проговаривая каждое слово, не ожидая ответа. Монолог напоминал стихотворение. Продолжалось это минут семь и Владислав уже начал утомляться, но в этот момент в телефоне наступила пауза.
- Говори текст три раза, - зашипел ему в ухо паренек.
Владислав по привычке театрально выпрямил спину и пафосно произнес:
- Хоёр сагай нэгэндэ, Хоёр сагай нэгэндэ, Хоёр сагай нэгэндэ.
В ответ в трубке на чистом русском языке произнесли:
- Да будет так!
В глазах Владислава помутнело и он упал на пол. Последнее, что увидел Владислав – это лицо паренька, склонившегося над ним. Бездыханное тело артиста замерло и оставалось неподвижным еще несколько минут. Паренек все это время внимательно смотрел на тело. Наконец жизнь постепенно начала возвращаться в тело. Сначала дернулась нога, потом рука, потом по телу прошла дрожь и открылись глаза. Тело Владислава встало на ноги и прошлось по гримерке, как будто примеривая новый костюм. Вдруг тело согнулось от приступа кашля.
- Ну вот, досталась больная печень, прокуренные легкие и надрывное сердце.
- Не было времени выбрать другое тело. Это было самое подходящее. Вылечим, Сергей Петрович.
- Да, в прошлый раз получше было.
Любимчика Владислава местные жители видели как он вышел из театра с молодым пареньком, сел в черный мерседес и уехал. Его искали вместе с милицией еще какое-то время, но потом все благополучно забыли о его существовании. И только иногда кто-то из артистов вдруг скажет "Сегодня мне показалось, что я видел Владислава".
